Аркадий Бухов "Жуки на булавках"

Арк.
БУХОВ


в подготовке материала использована книга
"Жуки на Булавках" 
и архивные источники.


СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ

Милиционер Ежевикин шел разговаривать с Зосиным папашей о женитьбе. Папа жил в Туле. Папа третьего дня приехал из Тулы специально, чтобы увидеть Ежевикина и воочию убедиться, в чьи неизвестные руки он передает свою младшую дочь. Все краткие сведения о папе, полученные от Зоси, были очень несистематизированы и расплывчаты. Выяснено было только, что у папы большая черная борода, лишай за ухом, низменная страсть к пирогам с капустой и очень тяжелый характер, когда ему не дадут выспаться после обеда. Ежевикин был нетребовательным человеком, но всего этого было слишком мало для того, чтобы почувствовать внезапное влечение к будущему тестю. Особенно его пугал предстоящий сейчас разговор.
– Ты только понравься ему сразу,– ободряюще инструктировала вчера Ежевикина Зося.– Ну что тебе стоит?
– Я сразу нравиться не умею,–уныло вздыхал Ежевикин.– У меня это не выходит.
– Вот и врешь! – настаивала Зося.– А почему мне сразу понравился? Значит, не хочешь.
– Хорошо,–так же уныло согласился Ежевикин.–Завтра приду и понравлюсь. Только о чем я говорить-то с ним буду? С папой.
– А очень просто. Я, мол, люблю вашу младшую дочь, Зосю. А он тебе скажет: «Ну что же?» И она, мол, меня любит. А он тебе скажет; «Ну что же?» И мы, мол, хотим записаться. А он тебе скажет: «Ну что же?» Вот и все. Неужели трудно.
– Легко...– с горечью в душе согласился Ежевикин и почему-то добавил: – Третьего дня грузовик один, полуторатонка, на подводу налетел – тоже хлопот было... Кругом неприятности...
И сейчас, когда Ежевикин приблизился к Зосиному дому, ему казалось, что тут только и начинается настоящее испытание его закалки и выдержки. Еще ни разу не дрогнула у него рука, бестрепетно подносящая ко рту свисток, когда на перекрестке двух улиц такси напирали на грузовики, подводы застревали между двумя трамваями, лихо мчался на все это скопление машин и колес пожарный обоз, а юркие и нахальные пешеходы просачивались, как разлитые чернила, во все свободные дыры. Еще никто не переспорил его в мимолетной дискуссии на углу, почему нельзя висеть на трамвае и, будучи снятым, не платить штраф. И книжка ударника уютно и уже давно покоилась в боковом кармане Ежевикина, но сейчас он чувствовал только свинцовую тяжесть в ногах и безотчетный страх в душе.
«Хоть бы пирога ему дали нажраться, что ли,–неласково думал он о своем будущем собеседнике.– Хоть бы надрыхаться после обеда дали ему, что ли... Папа! Давить таких пап надо...» Дверь открыла сама Зося.
– Ждет, – тревожно шепнула она, одновременно подставляя щеку для поцелуя и освобождая Ежевикина от коробки с мармеладом.– Иди.
Она втолкнула Ежевикина в комнату. В углу в сумерках сидел маленький лысый человек с большой черной бородой, в ватном жилете и икал.
– Познакомьтесь, папаша, – радостно защебетала Зося, – Васечка! Познакомьтесь, Васечка, – папаша! Папаша подал руку, икнул и, посмотрев на Ежевикина снизу, несколько хмуро спросил:
– Милиционером будете?
– Милиционером,– робко ответил Ежевикин.
– Садитесь. Зажги-ка свет, Зося. Дай-ка твоего рассмотреть.
Зося повернула выключатель. Когда в комнате стало светло, папаша повернул заспанное лицо к Ежевикину, маленькие глазки его засверкали обидой, и он неожиданно тонким фальцетом спросил в упор:
– Ты?
– Я, папаша...– взволнованно прошептал Ежевикин.– Ничего не поделаешь. Служба.
– Отдай три рубля! – тихо и угрожающе сказал папа.–Отдай на этом месте!
– Какие три рубля, папаша? – взволнованно вмешалась Зося.– При чем три рубля в семейных отношениях, папаша?
– Он знает,– сурово заметил папаша.
– Я знаю, что знаю, папаша,– твердо сказал Ежевикин, поднимаясь со стула.– Я три рубля не себе беру. А ежели когда свистят, слезать надо. В трамвае прятаться нечего. Я вашу младшую дочь люблю, а дочкой поперек порядка меня корить нечего. И три рубля обратно требовать.
– Снял? – робко спросила Зося.
– Снял,– вздохнул Ежевикин.– Они через улицу бегали, на трамвай висеть бросились, а когда свисток – внутрь впихнулись и за пассажирами нахально укрывались,
– Спасибочко на добром слове! – ехидно зашипел папаша.–Родной отец к младшей дочери приехал, с вокзала, как мокрая собака, по трамваям мечется, а женишок в свисток свистит и три рубля от будущего родственника заимел. Спасибо на добром слове!
– Когда же это было-то? – всхлипнула Зося.
– Вчера было! – с негодованием откликнулся папаша.–С добрым утром на три рубля поздравили. Познакомились с Васечкой. Спасибо тебе, доченька младшая!
– Зося здесь ни при чем, папаша,–обиженно сказал Ежевикин, поднимаясь со стула.– Я, может, и через любовь мою и саму Зосю, ежели бы она висьмя висела либо через рельсы бегала...
– Ну уж ты не очень разоряйся! – перестала всхлипывать Зося.– Разговорился!
– Такой все может,– убежденно сказал папаша.– Дали им волю! Он тебе и мать родную за ногу стянет...
– А ежели кто ногу потеряет? – вздохнул Ежевикин.– Я же для порядку поставлен. Вот, скажем, идет гражданин. Вот он ногой ступает на рельсу...
– Вы насчет ног не заговаривайте зубы, молодой человек,– сухо сказал папаша.– Ноги наши. Что хотим, то и делаем с ними. А уж ежели насчет ног пошло,– тонко заметил он,– не всякая нога ко мне на порог должна зашагивать. Не всякую ногу желаю иметь у себя в семействе! И вообще до свидания. Можете на барсуке жениться, а не видать вам Зоси, как своих ушей!..
Ежевикин тяжелыми шагами вышел из комнаты. Он один одевался в прихожей. Из комнаты доносились сердитое гудение папаши и плач Зоси. Медленно спускался по лестнице. А когда дошел до последнего пролета, услышал, что где-то наверху открылась дверь, и к ногам, на грязные ступеньки лестницы, упало что-то тяжелое.
Ежевикин нагнулся и посмотрел. Это была коробка с мармеладом. Ежевикин почувствовал острый холодок в душе.
...Много красных беретов. И под каждым из них старался Ежевикин последние пять дней увидеть Зосино личико и белокурую прядку, падающую на лоб. Но Зоси не было среди тех тысяч красных беретов, которые проходили мимо Ежевикина во время дежурства на стыке двух длинных шумных улиц.
Хмуро и мрачно регулировал уличное движение Ежевикин. Еще ревностнее следил он за тем, чтобы кто-нибудь не проскакивал штопором перед открытым светофором. Еще суровее снимал с подножек серокепочных людей с раздутыми портфелями и вручал им штрафные квитанции. Но в жизни прорезалась какая-то трещина, и стоило мелькнуть красному берету в толпе, трещина саднила, как порез, на который капнули одеколоном.
И когда ранним осенним вечером Ежевикин возвратился домой, чтобы тоскливо помечтать о Зосе, на столе у него лежала городская открытка с незабываемыми строками:
«Васечка! Приходи сегодня в девять. Целую. Зося».
Ежевикин умиленно погладил открытку, сразу взял себя в руки и сурово прошептал: – Не пойду.
Повторил еще раз эту торжественную клятву и сразу стал одеваться.
Через полчаса Зося уже отворяла дверь на четыре торопливых звонка.
– Звали, Зосечка? – радостно шепотом спросил Ежевикин.
– Звала, Васечка,– сконфуженно пробормотала Зося.– Пойдем.
– А папаша там?–тревожно спросил Ежевикин.–Не пойду я к нему, Зося.
– Сам тебя просил... Ну, Васечка, ну, дорогой... Из комнаты пахнуло йодоформом, скипидаром и еще чем-то больничным. На приземистой пестрой кушетке с голубыми цветочками лежал папаша с забинтованной головой. Из-под белой марли уныло вылезал черным клином кусок бороды, узенький левый глаз и кусок носа.
– Где это вас, папаша? – осторожно спросил Ежевикин.
– Где надо, там и отработали,– вздохнул папаша и добавил: – Иди, Зося, чайку схлопочи. Видишь, гость пришел.
Когда Зося вышла, наступила длительная и неловкая пауза.
– Вы уж того... не сердитесь, папаша,–пробормотал Ежевикин,– насчет прошлого раза... Может, действительно кого впопыхах штрафанешь...
– То есть как это впопыхах?–поднял папаша забинтованную голову.–Как же их не штрафовать, ежели он, как драная кошка, на всем ходу в вагон сигает?..
– Которые торопятся уж очень,– осторожно вставил Ежевикин.
– А куда торопятся? – сердито заметил папаша.– Ногу-голову повредить торопятся? Так я вас понял, молодой человек?
– Вы, папаша, не сердитесь. Я насчет того, ежели который, может, иногородний, порядка еще не знает...
– А ты его на три рубля, сукиного кота,– убежденно заметил папаша,–пусть через трешницу знает. Колесу все равно, на кого наехать – на иногороднего либо на местного...
– Который, может, и задумавшись через улицу ползет...
– А ты на рельсах не думай. И вообще нечего их сторону держать, молодой человек,– сухо сказал папаша.– Ежели их распустить, так по улице пройти нельзя будет.
– Невозможно,– согласился Ежевикин.
– Я про то и говорю,– сказал папаша и застонал: – Ой, ломит проклятую!.. Давно служите?
– Четвертый год, папаша.
– Так... Штрафов-то, поди, много взяли?
– Много, папаша,– испуганно согласился Ежевикин.
– Мало! –неожиданно стукнул папаша кулаком по кушетке.–Я б с их, чертей кривоногих, не так бы еще брал! Ну, идите, идите, молодой человек, там вас Зося ждет. Ой, голову ломит!..
Ежевикин тихо вышел в коридор.
– Ну? – с сияющим лицом спросила его Зося.
– Ничего не понимаю,– тихо сказал Ежевикин.– В голову ему, что ли, ударило, папаше-то?
– Ударило, ударило, Васечка!–радостно зашептала Зося.– Повезло нам с тобой, Васечка! По улице перебегал папаша... Милиционер свистит, а папаша вперед лезет... И тут прямо счастливый случай – грузовик. Краем папашу по голове хватил... Как пришел домой, перевязался, лег и сейчас же орать начал... «Зови, говорит, твоего...»–«Кого, папаша?»–«А который был тогда... Милиционера твоего, Васечку... За что, говорит, человека обхамил? За то, что руки-головы наши сберегает? Такой, говорит, как твой, уж не дал бы грузовику удрать. А я, говорит, даже номер грузовика запомнил: шестьсот двадцать три».
– Запишем.–деловито сказал Ежевикин, вынимая книжку,–потом ответит.
– Запиши,–ласково шепнула Зося,–наш с тобой счастливый номер! Шестьсот двадцать три... Век его не забуду!..
Ежевккин надел шинель и сконфуженно заметил:
– Тут в меня в прошлый раз мармеладом сверху запустили.
– Не может быть! – покраснев, отвернулась Зося.
– Ну, значит, показалось. Так я новый принес. Кушайте на здоровье. И папашу угостите. Больным сладкое полезно.
И веселый шепот в прихожей закрепил треснувшее по швам счастье.

1935

Copyright © 1996- Oldrussian.com | All rights reserved.

All materials contained on this site are protected by United States copyright law and may not be reproduced, distributed, transmitted, displayed, published or broadcast without the prior written permission of Oldrussian.com. You may not alter or remove any trademark, copyright or other notice from copies of the content.

However, you may download material from Oldrussian.com on the Web for your personal, noncommercial use only.